Поезд 0.50 Москва – Мурманск. Вещей для двоих многовато: 2 огромных рюкзака и 3 сумки. Решили интереса ради попробовать переместиться на вокзал своими силами, не прибегая к помощи такси. Ничего, интересно, тяжело только.
Наши места на боковушке, рядом в купе – мужики разных годов выпуска едут на юбилей части в Мурманск. Все почти как на подбор, килограмм по 100, думаю. Тычут пальцем на Васин живот: "Ты посмотри! Он же не кушает ничего!" Потом со вздохом переводят глаза наверх, на байдарку: "Как же он это понесет?" Ну, как… Как сюда нес, так и дальше понесет… Поинтересовалась, не подводники ли случайно? Нет. Пехотинцы. Хорошо. Встретить подводников, направляясь в байдарочный поход, по суеверности своей не хотела бы.
Прибыли в Петрозаводск в 16.30, поезд на Суоярви в 18.20. Половину пути спала у Васи на коленях, представляя про себя, как будто я кошка.
В Суоярви нас ждал сюрприз, который мы немного ожидали, но не совсем верили: озеро таки не вскрылось. И похоже, не собиралось в ближайшем будущем: сплошной слой льда насколько хватает взгляда. В сумерках зрелище особенно печальное.
Высадились на платформе, чувствуя себя несколько не в своей тарелке, как если бы на Канары с лыжами приехали. Вот интересно, что о нас люди-то думают? Пограничник подошел, паспорта проверил, радостно сообщил, что озеро не вскрылось, ненавязчиво посетовал на отсутствие маршрута и списка группы, но не настаивал, пожелал удачи и ушел.
Вася нашел какую-то молодежь с машинами, тусовавшуюся у вокзала, которая с энтузиазмом обещалась доставить нас в устье Шуи всего за 500 рублей. Правда, сначала повезли куда-то не туда, но потом исправились.
Приехали к устью уже ночью. Берег подтоплен, везде сыро, местами лежит снег. Поставились наконец, после долгих колебаний, в чистом поле у дороги, между одинокой березой и одинокой сосной.
Погода весь день подозрительно чудесная. Спина болит, не переставая (это началось еще в Москве, задолго до похода). Она тянет на себя много внимания и сама определяет, чего мне можно делать, а чего нельзя. Так что я теперь супер-тормоз супротив обычного просто тормоза. Вася собирает байдарку один, а мы со спиной готовим завтрак, причем, и тут она умудряется деятельно мешать.
Вышли вечером, но тут, практически, уже белые ночи, поэтому не страшно. Воды очень много (с чего бы наоборот?), и очень холодная: руки в перчатках мерзнут, киляться совсем не хочется.
Первые 3 порога (Куст и 2 безымянных) невыразительные, но для разминки как раз то, что надо. Потом Грива, у которой "в конце бочка с косым сливом" (по словам Васи, он там когда-то килялся). Увидев бочку издалека, Вася издал какое-то восклицание и, аккуратно обойдя справа, заглянул в нее по пути, после чего выдал еще серию восклицаний в том же духе. Я в порогах смотрю по сторонам только боковым зрением, а потому разглядела слева только какое-то глубоко-рельефное месиво, точнее сказать затрудняюсь. Вася еще долго с восхищением смотрел на бочку издалека, повторяя только протяжное: "Да-а..". Кататься не решились, потому как все-таки очень холодно (см. выше).
Никаких свай и арматуры под мостом мы, конечно же, не заметили.
Потом был многоступенчатый Суойокский каскад (Рыжий). Тут пришлось грести несколько сильнее, спина взбунтовалась, поэтому до Медвежьего не пошли, как собирались, а встали чуть ниже каскада на левом берегу: очень приятная стояночка в соснах с видом на закат.
На каскаде поджидали зрители: непонятно откуда взявшиеся байдарочники (как потом оказалось, "Таймень" и надувнушка), которые очень громко за нас болели, а потом даже сказали комплимент, мол, красиво прошли, а они вот не решились. Меня и мою драгоценную многострадальную спину это несколько утешило, а Вася стал раздуваться прямо на глазах. Потом, когда раздуваться стало некуда (мешала байдарка), засмеялся, сдувшись при этом до прежнего состояния (ну, или почти). Да в общем, он и правда молодец: спокойно так правит, даже понимает, куда.
Пока все идем без просмотра. Наверное, потому что очень лень.
На закате по реке поплыли айсберги, должно быть, из озера.
Утро. Погода опять подозрительно хорошая: ветра нет, на небе облаков – тоже. Мимо проплывают айсберги. Красота!
Ночью пока не мерзнем. Палаточка замечательная. Она почему-то нравится маленьким птичкам, которые бегают по ней по утрам, скользя и шурша лапками. Вася переживает за внешний вид своего нового домика, а потому птичьих побегушек не одобряет. Он отсыпается за все предотъездные авралы, а у меня почему-то пока не получается. Все, в общем, хорошо, кроме спины. Как мы с ней дальше, в порогах-то? Сегодня начинаю пить термоядерные таблетки. Не хочется, но что делать?
Перед выходом спина разнылась, а за ней и я. Было ужасно обидно, и страшно, и больно, и хотелось в пороги, и не хотелось одновременно, потому что больно… После решения устроить дневку как-то сразу полегчало.
Весь день было тепло и даже жарко, так что захотелось купаться. Почему нет?
Мы спали, спали и потом опять спали. А, нет, в промежутках еще ели. Не знаю, сколько в общей сложности проспали мы за эти сутки, но последний рывок был 13-ти-часовой: с 23.00 до 12.00 следующего дня.
5-го вышли, соответственно, поздно, где-то ближе к вечеру, но прошли, на удивление, 33 километра. Наверное, сказался хороший отдых накануне. Препятствия имеют совсем иной вид, нежели летом, судя по описанию и по тому, что рассказывает Вася. Одни залиты совсем, место их нахождения можно определить только по изменению скорости течения. Другие, наоборот, становятся серьезнее, как бочка в "Гриве", и угадать, как там что будет, невозможно. Перед Сизовским Вася настраивался на просмотр, но на входе обнаружил, что его залило, и мы пошли без. Правда, чуть не угодили в новообразовавшуюся бочку там, где не было, зато две на входе закрыло водой совсем. На правом берегу собрались зрители, так что Васе было кому демонстрировать свое мастерство: так вот непринужденно влетели в половине двенадцатого ночи, уже в сумерках, без просмотра, лихо вышли из валов и привычно зачалились на левом берегу, как будто так и ходим здесь каждый день.
Во время перехода моросил дождь. Ночью стало резко холодать, подул сильный ветер, температура упала ниже нуля, так что все мокрые вещи (благо, было их немного) сразу встали колом, и пошел снег.
6-го утром опять проснулись поздно. Во время завтрака порог проходила группа, кажется, на 3-х каркасных байдарках и, как выражается Вася, "контрацептиве" - этим звучным словом капитан обозначает надувные суда. Группа всем составом ходила мимо нас смотреть порог, но почему-то так и не поставила страховку.
Вышли опять поздно. Вася угрюм. Второй день обсуждаем, куда мы сможем добраться: учитывая незапланированную дневку, до Большого Толли надо рвать когти, то есть напрягаться и проходить каждый день километров по 30, а до Новых Песков – остаются лишние дни. Вроде, решили идти до Толли, но явно не вписываемся в сроки. Вася нервничает. Я тоже. Молча лопатили по плесам.
Потом была Игнольская ГЭС. Обнос начался несколько раньше ожидаемого, потому что под мостом байдарка пролезать не захотела. Сначала пошли по неправильному левому берегу. Хотя он указан в лоции, но на здании ГЭС крупными буквами для тупых туристов написано "ОБНОС" и стрелочка направо. Понесли обратно. Ходили челноком метров по 200 туда – сюда, потому что долго нести байдарку у меня не получалось: мешала нывшая спина, да и руки уставали. За нами так же, челноком, возможно, не без тайной надежды, ходила местная собака.
Вообще, место интересное, мне чем-то понравилось. Но тут оказалось, что за обносом сразу идут довольно большие валы, а при том факте, что ГЭС взбивает на воде пену не хуже, чем от стирального порошка (интересно, от чего она образуется?), вид у валов был жутковатый. При этом еще где-то там, по словам Васи, острые камни, а за пеной ничего не видно. Я сразу забоялась. Вася решил идти один. Тогда я забоялась еще больше. Потом вдруг очень захотела идти. Тут забоялся Вася. В общем, поторговавшись немного, пошли в эту мыльную пену вместе. Ничего так, помылись.
К Кеняйкоски подошли уже довольно поздно вечером. Похолодало. Устали. По лоции в последней ступени значился непроходимый падун, так что пошли с Васей смотреть, где бы зачалиться для обноса. Встретили ту самую группу с другой стороны Сизовского на "Варзуге" и еще чем-то. Они уважительно (видимо, так впечатлившись Васиной наглостью в тот вечер) поинтересовались, пойдем ли мы порог до конца или нет. Мы, естественно, отвечали отрицательно, недоумевая про себя, почему возник такой вопрос. Написано же: "непроходимый падун". Когда же, наконец, после получасовых трудов перенесли байдарку и вещи к последней ступени, то падуна там не обнаружили, чего, в общем, напрягши мозги, и можно было еще раньше заподозрить. Капитан в отчаянии стенал и рвал на себе волосы: "Вася протупил… Вася не дошел… Вася лентяй… Вася огорчен… Нет, ну надо же…Вася огорчен…". В общем, пройти можно было даже с вещами.
Тут стало совсем холодно, а мы поняли, что совсем удолбались с обносами, поэтому встали на падуне. Не очень хорошая стоянка, но что делать. Дрова, которые удалось найти, гореть не хотели, ужин приготовили на мелких еловых веточках, но согреться не удалось. Мокрое имущество опять встало колом и было разложено по веревке. Обиженные на костер, чай пили в палатке, там, наконец, согрелись. Какое счастье, все-таки, что мы не мерзнем ночью! Видели яркие сны, каждый про свое, а проснулись наполовину заболевшие, я, похоже, даже с небольшой температурой. Посовещавшись, решили сегодня отлежаться. В пороги что-то совсем не хочется. Стоянка, правда, для дневки не слишком хорошая, но, если из палатки не вылезать, то какая разница, где? Лежим, едим, дневники пишем, дрова сушим – хорошо! Довольно тепло, во всяком случае, выше нуля, пасмурно. Прогулялись по Кеняйкоски туда-сюда, заглянули на Валойне. Воды много – страх! Все написанное в лоции можно не учитывать, все по-другому. Вот и падун залило, зато выше – две хорошие бочки – не угадаешь. Завтра три порога непонятно каких: может, вообще, обнос, а может – совсем ничего.
Первый раз за время похода ночью не болела спина, да и, вообще, уже понемножку разрешает жить. Таблетки, видать, помогают.
8-го спали долго, вышли как обычно, часа в 4 вечера. В Валойне ничего особенного не было, Сарикоски почти совсем залило: вместо полутораметровых стояков – почти гладкая вода. Немного потеплело.
На десерт был Кумио. В первой ступени нас поджидала длиннющая, почти во всю ширину реки, бочка устрашающего вида, и только узкая струя справа, по которой можно было скатиться как с горки мимо бочки и плюхнуться в пенные валы в конце. А потом скорей налево, чтобы успеть вписаться между бочками второй ступени. А еще бочка на подходе, которую нужно было обогнуть и успеть не попасть в ту длинную… В общем, кругом были бочки, между которыми нам предстояло маневрировать. На Кумио в тот день стояла злая собака, облаявшая нас с ног до головы, со своими добрыми хозяевами-катамаранщиками, которые предложили нас подстраховать. Это было приятно, мы не отказались. Прошли совершенно замечательно, остались очень довольны собой. Попадали куда надо с точностью до полуметра (Вася очень ловко правил). Так что, десерт удался.
Шотозеро поразило Васю полным штилем, таким он его видел впервые: очень тихое, очень красивое, с зеркальной поверхностью. Я как-то сразу вспомнила Канозеро на Кольском, когда мы шли по нему ночью в июле прошлого года, после Канозерского порога.
Потом искали остров, полюбившийся Васе еще четыре года назад. Нашли. Правда, теперь его облюбовали еще и рыбаки, и я все почему-то боялась, что они приедут к нам праздновать 9-е мая.
Ночь была совершенно фантастическая: штиль продолжался и звуки далеко разносились по воде, было очень тихо и довольно тепло. Постепенно перетащили к костру все необходимое для комфортного существования, в палатку забрались только в половине второго ночи.
Утром над нами стали вопить чайки, а вокруг разъезжать моторки. Озеро сразу стало походить на Онежское. Стало еще теплее. Одна моторка зарулила к нам, но потом, видимо, передумала, или решила заглянуть попозже.
Проснувшись не так, чтобы рано, Вася немедленно принялся за подвиги: съел банку тушенки, тщательно отдраил свой любимый котелок, приговаривая: "Когда-то он был зеленого цвета…", и спугнул с гнезда утку метрах в десяти от лагеря. Яиц оказалось 9 штук, желтоватые такие. Понадеялись, что мама после нашего отплытия вернется.
До Новых Песков шли не больше получаса, и времени до поезда на Петрозаводск осталось в самый раз для того, чтобы очень быстро собраться.
В Петрозаводск прибыли 9-го около половины восьмого вечера. Сразу поменяли наша купейные билеты на плацкарт на тот же поезд 10-го вечером, раньше ничего не было. Несмотря на романтическую склонность к ночевкам на вокзале, Вася таки прислушался к моим протестам: сняли номер в гостинице. Боюсь только, еще пару лет мне будут припоминать мое неслыханное расточительство.
Вечером 9-го немного покрутили по центру, 10-го навестили краеведческий музей (нашли там Шую на фото Карелии из космоса), прогулялись по набережной и купили три бутылки карельских наливок: клюквенную, брусничную и морошковую.
В поезде морошковую пытались распить за удавшийся поход. Но пить у нас пока получается плохо, зато разговаривать – хорошо: соседи попались терпеливые, поэтому мы опять легли во втором часу.
Почему-то осталось много продуктов, в частности "кчайностей", что особенно удивительно: и было-то немного. Но при пустом холодильнике, к которому мы вернулись, оно оказалось очень даже кстати.
А клещей я зря боялась, так и не увидела ни одного.
